Отвод судьи

Не так давно — 30.07.2010 года — была осуществлена судебная реформа. Ее результаты относительно неплохи: было совершено немало изменений, которые позволяют упростить течение судебного процесса. Было много сделано для того, чтобы помешать сторонам судебной тяжбы затягивать разбирательство по делу и достигать тем самым иных, кроме защиты собственных прав, целей. Впрочем, не обошлось и без отрицательных моментов. К таковым можно отнести новый порядок отвода судьи.

Для чего нужен отвод судьи?

Для того, чтобы обеспечить его непредвзятость и справедливость решений. К примеру, возьмем Хозяйственно-Процессуальный Кодекс в старой редакции. Если одна из сторон полагает, что на судью было осуществлено давление либо стали известны обстоятельства, согласно которым судья заинтересован в вынесении определенного решения, то можно заявить отвод судье.

Раньше отвод рассматривался председателем суда (либо исполняющим его обязанности). По результатам исследования данных он либо удовлетворял отвод и назначал нового судью на процесс, либо отказывал в удовлетворении. Аналогичным образом судья, считающий, что в данном процессе он не может быть достаточно объективным, может подать самоотвод.

Любому здравомыслящему человеку очевидны сложности, которые возникают при таком подходе. Во-первых стороны могут долго и упорно объявлять отвод то одному судье, то другому, таким образом затягивая процесс. Пока председатель ознакомится с материалами дела, пока взвесит все обстоятельства, пока вынесет решение по ходатайству — время пройдет.

Если он назначил нового судью, то с ним можно произвести ту же операцию. Если же заседает целая коллегия — тут и вовсе простор для фантазии: ведь обвинение в некомпетентности можно предъявить не только коллегии в целом, но и каждому из судей в отдельности. Во-вторых существует вероятность, что председатель откажет в отводе, хотя в данном деле заинтересованность судьи очевидна. Оно и понятно: истца и ответчика председатель видит в первый и, скорее всего, в последний раз, а с судьей ему работать и работать.

Так что хочется сохранить отношения, которые позволили бы коллективу спокойно функционировать. Да и желание не пятнать репутацию судьи отводами тоже присутствует. В-третьих, возможна полярная ситуация: председатель может оказывать давление на судью, угрожать ему отводом и требовать вынесения определенного решения. В конце концов председатель тоже человек и тоже подвержен разным страстям. Можно сказать, что такой порядок ставил судью в зависимое положение — следовательно снижал объективность судьи.

Конечно, такие последствия весьма существенны. Неудивительно, что потребовалось как-то реформировать данную норму. Что же было предпринято? Теперь вопрос отвода рассматривает сам судья, которому объявляется отвод!

Невероятно, но факт. Причем намерения-то благие. Так, судья становится более независимым (а значит объективным); судебный процесс сложно будет затянуть, так как судья знаком со всеми материалами дела и может быстро вынести решение касательно отвода. В теории все верно. Но проблема в том, что судьи — всего лишь люди, а не вычислительные машины. Следовательно пресловутый «человеческий фактор» сведет на нет все положительные моменты.

Первым пунктом шло препятствование затягиванию процесса. Кажется, если заявление об отводе будет разбирать судья, знакомый со всеми обстоятельствами дела, то он сможет быстрее принять решение. Однако в данном случае добросовестной стороне важнее получить справедливое решение, нежели быстрое.

Второй момент — необъективность председателя. Предположим, что судья действительно заинтересован в вынесении решения в пользу одной из сторон. Вторая сторона, зная это, объявляет отвод судье. Насколько велика вероятность того, что требование будет удовлетворено? Правильно, она вряд ли превышает нулевое значение.

Оно и понятно: людям свойственно оправдывать и себя, и свои поступки, и свои мотивы. Сомнительно что, получив требование об отводе судья вдруг прозреет и поймет, что нарушает принципы судопроизводства. Скорее он просто продолжит нарушать их. Если бы судья был достаточно объективен, то взял бы самоотвод еще до начала разбирательств по делу.

При таком раскладе передать вопрос на решение третьей стороне кажется более разумным. Никто не спорит, что председатель тоже может страдать субъективизмом, однако он в любом случае видит ситуацию шире, чем сам судья. Кроме того, если сторона, требующая отвод, выдвигает веские аргументы, то председатель более, чем кто либо иной, заинтересован в удовлетворении отвода — все же репутация суда в целом гораздо важнее амбиций отдельных людей.

Третий момент — уменьшение зависимости судей — так же не получается. В данном случае судья освобождается не только от зависимости, но и от контроля. Получается, он может свободно нарушать законы, но при этом не испытывать никаких последствий. То есть благими намерениями реформаторов вымощена дорожка в персональный ад для сторон судебного процесса. Очевидно не этого старались достичь.

Впрочем, критиковать законы легко, однако принцип «отвергая — предлагай» никто еще не отменял. Возможно ли решение, которое и проблемы старого Кодекса решит, и к проблемам нового не приведет?

Однозначно ответить сложно, ведь любой закон проверяется, к сожалению, на живых людях. Кроме того лучше всего ситуацию понимают сами судьи — однако их редко привлекают к формированию законодательства. Впрочем, есть несколько моментов, над которыми можно поразмышлять.

Как можно избежать затягивания процесса?

Для начала нужно определить, почему он затягивался, если решение об отводе рассматривал председатель суда. Предположим, сторона объявила отвод судье. Тот откладывает судебное заседание для того, чтобы передать дело председателю. Откладывается заседание нередко надолго: ведь председатель должен получить материалы дела, рассмотреть обстоятельства и так далее. Получается, затягивается заседание из-за длительных сроков рассмотрения требования председателем.

Можно ли такие сроки сократить? Конечно! Так, председатель всегда находится на рабочем месте. Если его нет — к примеру, болеет или находится в отпуске — то работает хотя бы один из его заместителей. Так почему бы не объявить небольшой перерыв вместо переноса заседания на другой день? Председателю получаса вполне хватило бы для ознакомления с материалами дела и оценки обоснованности требования об отводе — в конце концов опыт у него колоссальный. Безусловно, председатель и без того загружен работой, однако сомнительно, чтобы заявления об отводе поступали так уж часто — а время от времени полчаса можно найти даже в самом загруженном графике.

Если даже случилось нечто непредвиденное и все заместители председателя отсутствуют (хотя должно произойти что-то действительно экстраординарное) то заседание можно было бы перенести на следующее утро — вот и не затягивался бы процесс. Все присутствующие на заседании могут быть оповещены о переносе сразу же, а тем, кто отсутствовал без уважительных причин все равно посещение заседания не является важным. Конечно, должны существовать нормы закона, которые позволили бы судье действовать таким образом.

Ситуации, когда все стороны не доверяют судье

Не спорим, что существуют ситуации, при которых без переноса процесса на длительный срок не обойтись — например, если отвода судьи требуют все стороны процесса. Очевидно, что, если все участники процесса не доверяют суждениям и объективности судьи, то его придется заменить сразу — в принципе даже к председателю обращаться незачем. Пока новый судья войдет в курс дела пройдет время, так что перенос заседания оправдан. Однако подобное случается крайне редко.

Такой порядок, хотя и кажется более удобным, однако в действительности мешает установлению справедливости, да и судей скорее поощряет к предвзятости, чем остерегает от нее. Предположим, истец объявил судье отвод — вполне обосновано. Если бы заявление рассматривалось председателем суда то оно скорее всего было бы удовлетворено. Сам же судья, склонный себя оправдывать, посчитал такое требование дерзким: он-то считает себя вполне объективным. Само собой в отводе отказал да еще и стал относиться к истцу предвзято — просто потому, что была задета гордость.

Стоит ли заявлять отвод судье?

Таким образом стороне, сомневающейся в компетентности судьи, приходится играть в политику: вместо законного требования заменить судью нужно будет молчать и стараться не портить с судьей отношения. Конечно, после он обратится в вышестоящие суды, пожалуется на незаконные действия судьи — однако права истца к тому времени уже будут нарушены, решение будет вынесено необъективное, что потребует апелляционных и кассационных жалоб.

Взять, к примеру, ряд судебных процессов, которые были возбуждены против Львовской железной дороги. Несколько лет назад компания неожиданно и безосновательно определила НДС на услуги, которые были связаны с транзитными перевозками. Так, был начислен налог на пользование вагонами с грузом, не выгружавшимся на территории Украины, составление коммерческих актов и прочие подобные операции.

Этот налог был изъят со счетов клиентов компании — в большинстве своем это были предприятия, предоставляющие услуги транспортных терминалов. Напомним, что данные услуги не должны были облагаться налогом, так как действовавший на тот момент закон относил их к льготной категории. Конечно же пострадавшие от такого произвола предприятия подали в суд — в том числе и компания «В».

Надо сказать, что для суда эти дела не были простыми. Конечно, все исковые заявления были практически идентичными — различались разве что названия компаний — однако кроме заявления истцы должны были предоставить доказательства. Даже первичной документации набралось на несколько томов — и это только по одному процессу, а их было более десятка, поданных почти одновременно. Естественно разобраться в этом было непросто.

Конечно, истцам по этим процессам пришлось столкнуться с различными трудностями, им препятствовали и люди, и коллизии закона. Конечно же и произвол судей не обошел их стороной.

Прошло меньше месяца после того, как судебная реформа вступила в силу. Для предприятия «В» было назначено слушание по поводу кассационной жалобы. Дело рассматривалось коллегией судей. Одна из судей-членов коллегии, Д., действительно хорошо разбирается в желдорперевозках, так как ранее работала в юридическом управлении Государственной администрации ж/д транспорта — причем не рядовым сотрудником, а юристом. Кстати, в судебную систему она перешла сравнительно недавно.

Получалось, что ранее Д. работала в головной компании, которой подчинялась компания-ответчик. Более того, именно Д. производила во во время сотрудничества с ГАЖДТ юридическую поддержку компании ответчика — различные разъяснения, указания, рекомендации для дочерних компаний относились к ее компетенции.

Никто не спорит, что Д. является опытным, грамотным юристом, и в профессионализме ее сомневаться не приходится. Однако не стоит сбрасывать со счетов тот факт, что суд производится, фактически, против ее бывших сотрудников. Исходя из этих предположений истец посчитал, что возможен конфликт интересов — следовательно судью будет лучше заменить.

Казалось бы, доводы вполне логичны и резонны — обижаться тут не на что. Однако по только вступившему в силу закону коллегия рассматривала заявление об отводе самостоятельно. Судьи были достаточно сильно обижены тем фактом, что одному из них истец выразил свое недоверие. Не стоит удивляться тому, что заявление осталось неудовлетворенным.

Что случилось в результате? Кажется вполне закономерным, что решение кассационного суда было вынесено не в пользу «В» — и это при том, что апелляционный суд признал позицию компании законной. Однако по-настоящему забавно звучит обоснование решения. Суд посчитал, что хотя железная дорога незаконно изъяла средства у истца, однако после перечислила их в государственный бюджет в качестве налога. По мнению коллегии судей это являлось достаточным основанием для того, чтобы считать действия железнодорожников законными и правильными.

Исходя из этой посылки очень сложно определить, что же является законным. Предположим, гражданин А. взял у гражданина Б. деньги в количестве тысячи гривен. После этого А. передал гражданину Г. деньги в количестве также тысячи гривен. Г. и Б. связаны опосредовано — к примеру работают в одной компании. Если следовать указанной посылке, то А. ничего Б. не должен — ведь он же передал эти средства третьему лицу, причем могла возникнуть ситуация, в которой Б. сам передал бы данную тысячу в руки Г. Абсурдность решения очевидна даже людям, не особо дружащим с логикой.

Отдельно хочется отметить, что факт перечисления средств железнодорожной компанией в государственный бюджет вообще не рассматривался судами предыдущих инстанций. Таким образом Кассационный суд устанавливал обстоятельства дела — а не проверял правильность применения законодательства нижестоящими судами — что вообще-то не входит в сферу его компетенции.

Страшно представить, какая судебная практика может сложиться благодаря таким решениям. Что характерно другие компании, также требующие от Львовской железной дороги возврата средств, получили решение в свою пользу. Надо ли говорить, что в коллегии на тех процессах избирались другие судьи?

Напомним, что Д. действительно является отличным, опытным судьей. Но не могла же она — да и прочие члены коллегии — не понимать, что позиция суда нелогична, если не сказать незаконна. Истец склонен считать, что если бы вопрос отвода решался председателем суда, а не самими судьями, решение было бы вынесено в его пользу — как по вопросу отвода, так и по вопросу судебного иска.

Коллегия суддей более объективна?

Конечно, коллегия судей — это не один судья, следовательно можно ожидать, что они будут более объективны. Может даже показаться, что оставшиеся два судьи вполне могут заменить собой одного председателя суда. Однако — лишь показаться. Председатель, во-первых, более опытен и непредвзят. Во-вторых недоверие к одному члену коллегии может быть воспринято как недоверие коллегии в целом — даже если такого нет и в помине. В-третьих, сам судья, которому объявлен отвод, принимает участие в голосовании по вопросу отвода — как уже было сказано, если бы он понимал, что не может быть объективным, то взял бы самоотвод.

Отдельно хочется отметить еще один момент, связанный с вопросом отвода судей — а именно раскрытие информации о возможной заинтересованности судьи в исходе процесса. Конечно, личная информация есть личная информация, и право на ее неприкосновенность защищено законом. Однако в случае с судьями это создает определенные трудности. К примеру, добросовестная сторона может даже не узнать о том, что судья необъективен — вплоть до момента вынесения решения.

Либо узнает, но информация будет получена почти незаконным (или точно незаконным) способом. К примеру в указанной выше серии судов произошел весьма показательный случай: член коллегии судей отказался подписать решение коллегии, в результате чего дело было отправлено на новое рассмотрение. В чем причина? Оказалось, что эта судья ранее работала как раз на Львовской железной дороге! Причем известно об этом стало совершенно случайно — об этом упомянул представитель ответчика.

Конечно, судья не была обязана афишировать факты своей биографии — однако же она вполне могла бы взять самоотвод. Возникает вопрос, почему она вообще оказалась на этом процессе. Как бы то ни было уже несколько лет длится разбирательство по делу — и возможно его даже придется передавать в Европейский суд по правам человека, ведь все сроки давно нарушены, и вина в происходящем — на государстве.

Впрочем, сейчас речь о другом. А именно: назрела необходимость, чтобы закон принуждал судью раскрывать личную информацию. К примеру, можно было бы опубликовать на веб-сайте суда не только краткую биографию и послужной список судьи, но и прочие данные, которые могут свидетельствовать о заинтересованности судьи в вынесении определенного решения.

К примеру, государственные служащие указывают в декларации о доходах не только собственные поступления, но и доходы членов семьи — это сделано для того, чтобы не допускать незаконного обогащения. Почему бы и судье не заявлять открыто о близких родственниках и прочих моментах, имеющих значение? Очевидно, что это позволит сторонам процесса заранее подготовиться к возможным трудностям. Кроме того гарантии справедливого проведения процесса возрастут.

Сбор информации о судьях

В качестве иллюстрации можно привести еще один случай из той же железнодорожной эпопеи — правда произошел он с другой компанией. Так, юрист компании-истца собирал информацию о судьях, входящих в коллегию. Как теперь производится поиск данных?

Конечно, с помощью интернета. И надо же такому случиться, что популярный поисковик выдал информацию о некоем гражданине, работающем на железной дороге и являющимся однофамильцем одного из судей. Конечно, юрист заподозрил, что данный гражданин может являться родственником судьи — и заявил отвод. Конечно же в отводе было отказано, а дело было проиграно. Естественно, юрист сам виноват и должен был более тщательно проверять информацию.

Однако сам факт того, что сторонам по делу приходится разными путями искать данные просто для того, чтобы проверить независимость судьи, весьма печален.

Изменения не всегда бывают к лучшему, однако они свидетельствуют о движении вперед. Для того, чтобы реформа работала, нужно не только менять что-то устоявшееся, но и признавать, что некоторые изменения излишни. Будем надеяться, что законодатели, убедившись в неприятных последствиях реформы, вернут старый порядок отвода — естественно, усовершенствовав его указанными выше способами. А после проверки можно было бы и вовсе распространить его на все суды.